Диалектология и исторические дисциплины: история народа, этнография

Народные говоры, как и язык в целом, не только служат важным историческим источником для собственно историко-лингвистических исследований, но и помогают изучению истории народа. Прослеживая территориальное распространение тех или иных современных диалектных явлений, занимаясь диалектографией, или иначе - лингвистической географией русского языка в его связях с другими славянскими языками, подкрепляя эти данные наблюдениями над современной и исторической топонимикой и гидронимикой, — историки могут восстановить картины жизни народа в те отдаленные эпохи, когда еще не было письменных памятников. Данные русской и славянской диалектологии помогают историкам установить вероятную прародину славян, приурочив ее к районам современного украинского и белорусского Полесья (верховья рек Припяти и Западного Буга). Наблюдения подобного же рода позволяют раскрыть пути постепенного расселения древнейших славян, последовательность отпадения их отдельных ветвей от общеславянского единства. К таким выводам, например, можно прийти, основываясь на наблюдениях над названиями животных, птиц, рыб и растений в современных восточно-славянских говорах.

Среди исторических дисциплин к диалектологии ближе всех стоит этнография. Так называется наука, изучающая быт и культуру народов, населяющих земной шар, их происхождение, расселение, культурно-исторические связи между ними. Этнография сближается с историей народа, с археологией, с фольклористикой, с языкознанием, с диалектологией. Наряду с характерными формами и покроем одежды, расположением и структурой сельских построек, наряду с народной музыкой и танцами, черты диалектной речи могут выступать в качестве сопутствующего признака той или иной этнической общности. При этом черты местного быта прежде всего отражаются в словарном составе диалекта, получая в нем свои специфические наименования.

Например, в северновеликорусских говорах для обозначения крестьянского дома повсеместно бытует слово изба. Многие же южновеликорусские говоры не знают этого слова, в них крестьянское жилище обозначалось словом хата. Между тем приведенные слова не являются простыми разнодиалектными синонимами для выражения одного и того же содержания. Между избой и хатой существуют различия и в самих обозначаемых реалиях (предметах): и в типе постройки, и в материалах, из которых она сооружалась, и во внутреннем расположении ее частей. Чтобы разбираться в таких отличиях, каждому диалектологу необходимо хорошо знать этнографию. Подобное мы наблюдаем и при обозначении многих других реалий старинного крестьянского быта, имевших свои наименования в говорах.

На этнографических и диалектологических картах России могут быть выделены отдельные территории, населенные определенными этническими коллективами, принадлежность к которым устанавливается на основании комплекса различных признаков. На северо-востоке Рязанской области в прошлом находились поселения финно-угорской народности мещера, впоследствии ассимилировавшейся с русскими и утратившими свой язык. Подобные диалектные «островки» отмечаются и на территории Калужской области, где когда-то жило литовское племя голядь.